АРХИТЕКТУРА И ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО РОССИИ: ОТ 1990-Х К 2000-М

 
 
 
   

Основные тенденции

Настоящий юбилейный номер «АВ» выходит параллельно с книгой «ФАСАД/РАЗРЕЗ. Российская архитектура 1990-х - 2000-х. По страницам журнала «Архитектурный Вестник», подводящей итоги прошедшего 15-летия. Предлагаемую ретроспективную подборку можно считать результатом вторичного отбора содержимого журнальных подшивок, успевших стать историческими.

Из вошедших в книгу почти 80 реализаций выбраны 50. Еще большему отсеву подверглись мизансцены из архитектурной жизни: если в книге - без малого 150 сюжетов, то в номере - те же 50. Впрочем, некоторые из них вбирают сразу несколько тем. Имеет место и определенное несовпадение _ в книге собраны авторские статьи главного редактора «АВ», в номере же диа-пазон оказывается шире.

15 лет - немалый срок, учитывая современную социальную и культурную динамику. Первая подборка - лучших реализаций - позволяет проследить, как изменялась отечественная архи-тектура, вторая - трансформацию образа профессии, омывающей ее архитектурной жизни и профессионального дискурса, а также сферы градостроительства.

Предлагаемый ниже перечень тенденций является результатом обобщения, корректировки и модернизации наших классификаций начала 2000-х гг. (см.: АВ, 2002, №6, с.2-3, 2004, №3, с.4-5).

Архитектура:

- выросла планка качества российской архитектуры: лучшие - в основном высокобюджетные, ориентированные на высший уровень потребления - работы поднимаются до нормального ев-ропейского стандарта - правда, ценой сверхусилий. Идущий вслед за ними «средний» слой, как правило, отличается зазором между проектом и реализацией: прежде всего, «фанер-ностью», невыделанностью деталей - во многом благодаря узкому бюджету и соответствующему исполнению. Качество же массовой архитектурной продукции, построенной как с участием архитекторов, так и без, находится за пределами профессионального обсуждения;

- за минувшие 15 лет стилевой маятник описал полный круг - от советского позднего модер-низма к пост-, а затем - к неомодернизму при параллельном формировании атмосферы худо-жественно-эстетической терпимости;

- возникают региональные архитектуры - помимо двух столичных и нижегородской архитек-турных школ;

- приоритетность декоративистского начала остается специфической чертой российского зод-чества, имеющей целый ряд исторических предпосылок: от ментальных, связанных как с пра-вославной, так и с мусульманской архетипикой, до образовательных - имеется в виду уклон в изобразительность, свойственный отечественной архитектурной школе;

- расширяется типологический спектр - в соответствии с нынешними социальными и культур-ными требованиями и стандартами;

- осваиваются западные технологии, пусть и не всегда последнего образца и не в полном объеме;

- формируются фирменные если не бренды, то творческие манеры, что способствует узнавае-мости ведущих архитектурных бюро;

- 15-летие дважды отмечено сменой масштаба профессионального вмешательства: от советского демиургического градостроительства к штучному подходу и вновь к осмысленному урбанизму;

- неуклонно растет - особенно в последние годы и не только в столицах - масштаб инвестици-онных программ как следствие притока нефтедолларов;

- налицо процесс омоложения архитектуры, особенно ее сегмента, связанного с загородным строительством и интерьер-дизайном.

Профессия в контексте социокультурных, политических и экономических изменений:

- если принять предложенную нами четырехцикловую модель развития русской архитектуры, то, следуя ей, можно сделать вывод, что в настоящий момент профессия пребывает на гребне второй волны постмодернистского цикла и вот-вот устремится к точке сингулярности, или пре-делу выведенной автомодельной последовательности (см. рис. на с.134);

- новая информационная эпоха сделала компьютер одним из основных инструментов профес-сиональной деятельности, что повлекло за собой переопределение ее содержания и границ, самих стандартов архитектурной культуры;

- смена постмодернизма неомодернизмом параллельно с переходом от децентрализационно-го к консолидационному вектору политического развития;

- последовательное развитие законодательной базы архитектурно-градостроительной дея-тельности ~ не только федеральной, но и в регионах;

- двухполюсная структура городской застройки - «элитной» и панельной, «для остальных» -как проекция социальной поляризации российского общества;

- сохранение в строительной отрасли, начиная с 1990-х гг. вплоть до сегодняшнего дня, нормы прибыли в сотни процентов при том, что средний столичный бизнес-бюджет не превышает 40-45 тысяч руб. за 1 м', а в регионах может опускаться ниже 10 тысяч (!);

- консервация бюрократизированного режима прохождения проектной документации сквозь частокол согласующих инстанций;

- возникшая перспектива интеграции отечественной архитектуры в мировой архитектурный процесс до сих пор остается не вполне реализованной;

- российская архитектура не одно десятилетие пребывает в режиме догоняющего, или запаз-дывающего развития, в основе которого лежит социально-психологический механизм, связан-ный с понятием референтной группы: в качестве таковой для отечественного зодчества высту-пает архитектура Запада, для регионов (а также бывших союзных республик) - архитектура столиц как законодательниц профессионального вкуса и моды;

- все более тесное соприкосновение профессии - особенно ее части, специализирующейся в области интерьер-дизайна

- со сферой шоу-бизнеса, усвоение его законов и повадок. Среди симптомов и последствий этого оказывается феномен гламуризации архитектуры, превращаю-щейся в один из фетишей гедонистическо-консьюмеристского общества;

- долгожданное (как минимум, со второй половины 1990-х гг.) попадание профессии с подачи риэлторско-девелоперского сообщества, богемно-артистической и шоу-бизнес-тусовки в ис-тэблишмент - элиту, скорее политическую и экономическую, нежели интеллектуальную;

- едва не пресекшиеся в 1990-е гг. межрегиональные профессиональные связи в 2000-е вос-станавливаются, однако на новом качественном уровне, с сохранением творческой и органи-зационной независимости региональных архитектур;

- различия в структуре заказа - федерального и муниципального, корпоративного и частного -в разных российских регионах и дефицит механизмов интеграции различных по своим источникам инвестиций в рамках крупных градостроительных программ;

- повышение культурного статуса профессии, обнаружившее себя в 1990-е гг., пока не привело к уравниванию архитектурной профессии с другими сферами культуры - литературой, театром или кинематографом;

- архитектурный цех не миновал разворачивающийся в индустриальных и постиндустриальных обществах процесс трайбализации профессиональных групп и субкультур, каждую из которых отличают собственные традиции, фольклор, обряды, ритуалы и т.п. Этот «автономизи-рующий» вектор оказывается противонаправленным тенденции возвращения профессии общественного и культурного статуса, утраченного ею с середины 1950-х гг.;

- обнаружение первых признаков формирования постиндустриальной парадигмы в рамках архитектуроведения, ядром которой является представление о взаимообусловленности прош-лого, настоящего и будущего, цикличности разворачивающихся в мире процессов, вовлекающих в свою орбиту и архитектуру.

Внутрипрофессиональная диспозиция:

- сохранение 5-10-летнего запаздывания российского зодчества по отношению к мировому ар-хитектурному процессу;

- экологизация профессионального сознания пока не влечет за собой ресурсосберегающей ан-гажированности, характерной для архитектуры Запада;.

- автономизация различных сфер профессиональной деятельности: градостроительства, объ-емного проектирования, интерьер-дизайна, ландшафтной архитектуры;

- относительно мирное сосуществование проектных организаций с различными формами собственности;

- более жесткая по сравнению с западной практикой поколенческая стратификация архитек-турной профессии в силу как внешних - социокультурных - обстоятельств, так и исторически сложившегося разделения профессиональных сфер влияния, одним из следствий которой оказывается феномен профессиональных деструкции в старших возрастных когортах;

- сохранение за конкурсным проектированием статуса «придаточного механизма» с гипертро-фированной внепрагматической функцией, не говоря уже о постоянно сопровождающей как внутренние, так и международные конкурсы атмосфере скандальности - от дискриминации российских архитекторов до пересмотра решений жюри;

- средовая парадигма, на протяжении десятилетий насильственно удерживавшаяся в сугубо теоретической плоскости, в 1990-е гг. вышла на архитектурную сцену, но довольно быстро - к началу 2000-х - себя скомпрометировала вследствие, во-первых, аппроприации властями, а во-вторых, профанации - сведения к незадачливому воспроизведению внешних признаков окружения;

- консервация идеологии симуляции исторических следов, специфицирующей российскую практику реставрации по отношению к западному опыту;

- сохранение значительного отставания числа архитекторов в расчете на тысячу жителей в сравнении с развитыми странами;

- ускоренное развитие профессиональной инфраструктуры в лице фестивалей и смотров-кон-курсов, СМИ, галерей, сайтов, а в последние годы - молодежных архмероприятий на пленере, тем не менее, пока не позволяет сравниться по этому показателю со странами Запада;

- архитектурное образование в стране, несмотря на исторические вызовы _ в том числе гряду-щую интеграцию в общеевропейскую систему высшего образования в соответствии с подпи-санной Болонской конвенцией, по-прежнему покоится на функциональном основании с его последовательным наращиванием объема (а не усложнением проектных задач) при безраз-дельном господстве изобразительного начала.

Реанимация урбанистической сферы:

- наметившиеся во второй половине 2000-х гг. первые признаки выхода градостроительной отрасли из 20-летнего штопора;

- принятие федерального Градостроительного кодекса, пусть и не совершенного, да к тому же вызвавшего внутрипрофессиональную пикировку, но, как бы там ни было, исполнившего дис-циплинирующую функцию, подтверждением чего может служить подготовка как его местных редакций, так и пакетов градостроительной документации ввиду надвигающейся угрозы ад-министративного пресечения инвестиционной активности в случае ее отсутствия;

- формирование двух основных векторов, влияющих на картину расселения в РФ: первый -связанный с оттоком населения из восточной в западную часть страны, второй - с перемещением миграционных потоков с севера на юг и возникновением предпосылок создания «расселенческого пояса» вдоль Транссиба;

- диспропорции в развитии различных российских регионов, обусловленные неравноценностью их социально-экономического потенциала (достаточно сказать, что среднедушевой доход по регионам разнится в 10-15(!) раз);

- переход сложившихся в позднесоветское время городских агломераций в стадию реструкту-рирования и внутренней реорганизации;

- становление начиная с 1990-х гг. долговременных тенденций городского развития: сверхкон-центрация социально-экономических и демографических ресурсов в Москве и Московском регионе, сокращение численности населения во многих городах-миллионниках и др.;

- переход крупных российских городов от экстенсивной к интенсивной модели городского раз-вития, предполагающей редевелопмент исторически сложившихся территорий - исторического центра, спальных районов, промплощадок и пр.;

- обнаружение объективной закономерности развития крупнейших городов, связанной с пер-воначальным, при переходе от социалистического к капиталистическому городу, повышением качества жизни горожан (реанимация городской активности в центре, развитие торгово-разв-лекательных функций, улучшение внешнего облика и др.) и последующим его последователь-ным ухудшением (вымывание общественных пространств, объектов социального назначения, зелени, ухудшение экологической обстановки, транспортные проблемы и др.);

- появление признаков экспансии неомодернизма в урбанистическую сферу с его гипертрофией объемов, пространственным размахом и невниманием к человеку, хорошо известным из опыта модернистского градостроительства второй половины XX в.;

- нарастание начиная с первой половины 1990-х гг. субурбанизационной тенденции, захватившей столичные, а за ними - крупнейшие и крупные города, и вызвавшей целый ряд негативных последствий - от экологических до социальных и инфраструктурных. Спекулятивное пози-ционирование загородных поселков как места постоянного проживания в ближайшем будущем может привести к реактивному откату и эскалации наблюдаемых дисфункций;

- ко второй половине 2000-х гг. относится возникновение - причем не только в столичных регио-нах, феномена новых городов, пока в проектной стадии, являющихся объектом инвестиционной активности по преимуществу коммерческих структур, вне государственного участия, а значит - обреченных на «премиум»-, или gated community - никак не «доступный и комфортный» - статус;

- приближение транспортного коллапса не только в крупных, но и в малых городах в связи с более чем десятикратным увеличением количества автомашин, приходящихся на душу насе-ления, и низкими темпами реконструкции транспортной инфраструктуры;

- несогласованность градостроительных политик соседних субъектов Федерации, примером чего может служить герметичность урбанистической практики в Москве и области;

- многочисленные перекосы и дисфункции в городском строительстве _ от соотношения элит-ного и социального жилья до «недобора» объектов социального назначения и переизбытка офисных площадей в центральных районах;

- нарастание угрозы состоянию архитектурного наследия во многих как крупных, так и малых городах в связи, с одной стороны, с инвестиционным прессингом, а с другой - с нехваткой средств и дефицитом механизмов охраны памятников;

- сохраняющаяся невыделенность и неинституциализированность профессии урбаниста.

Следует отметить, что если в 1990-е гг. в основе архитектурного дискурса лежала проблематика стиля, становления частных проектных бюро и критика позднесоветской архитектуры, то 2000-е отмечены его обогащением и диверсификацией: это возрождение урбанистической и охранной тематик, критика практики реставрации/реконструкции/воссоздания и перекоса в сторону т.н. элитного жилья, сверхконцентрации инвестиционных ресурсов в крупнейших городах и вопиющих дисфункций развития последних и др. Данный тренд прослеживается на материалах нашей подборки.

Если в 1990-е гг. в эпицентре изменений находились интерьер-дизайн и архитектура (именно в такой последовательности), то в 2000-е - и особенно во второй их половине - он определенно смещается в градостроительную область, которая вовлекает в свою орбиту также ландшафтную архитектуру. Наиболее динамичные преобразования сегодня происходят именно в урбанизме -при том, что в отечественных условиях он до сих пор остается недосформировавшимся, недоинс-титуциализированным. Очевидно, такая «профессиональная доводка» должна произойти в ближайшее время. Главное, чтобы этот вектор исходил изнутри архитектурной профессии...